-Куин те спи. – Тонкий голос еле звучал в лесной чаще. Казалось, дунет ветер – и будто его и не было. Но голос не исчезал. Он был тихий, тонкий и шел, казалось, отовсюду.
-Куин те спи. – Шелестели деревья.
-Куин те спи. – Насвистывал легкий ветер.
-Куин те спи. – Говорила земля.
-Куин те спи. – Шептал лес, засыпая. Тучи разошлись в стороны, и сквозь ветви в лес просочился лунный свет. Он лился серебристыми потоками, заставляя деревья отбрасывать длинные многорукие тени.
-Куин те спи ё ани эл. – Произнес неизвестный голос в последний раз и затих. Все уснуло, все замерло. Даже ветер перестал носиться под темно-зелеными кронами. И блики луны казались замороженными струями дождя.
В самой чаще леса, внутри огромного дуба тихое жужжание сменилось стрекотом. Из-под коры пробивалось зеленоватое свечение. Но вот и оно погасло, будто уснул и сам дуб.
И лишь когда солнце поднялось над полями, что тянулись восточнее леса, в чаще прозвучали первые звуки все того же тонкого тихого голоса, что лился отовсюду. Но теперь он был более радостным, чистым и бодрым.
-Янту осси олэн. Увиты уллинэо офея.
-Янту осси олэн. – Вторили деревья. Ветер растрепал зеленые кроны, будто расчесал лесных великанов.
-Увиты уллинэо. – Шептал ручей, и молодой олененок прянул ушами, уставившись в воду.
-Офея. – Радостно пели птицы. Они, точно тот же ручей, журчали и носились быстрым потоком в небе.
Олененок покосился на них, фыркнул и отошел в тень деревьев. Но, тут же отскочил от них, потому что над ним раздался заливистый детский смех. Да такой заразительный, что даже у зверя быстро исчез сердитый взгляд и стал игривым. На дереве, свесив вниз ноги, сидело существо. Наверное, его можно было бы назвать человекоподобным, ведь у него были такие же руки и ноги, и голова. Но у существа еще были полупрозрачные, точно у бабочки, крылья. К тому же кожа существа была очень бледной, и те неприкрытые ее части, что виднелись, покрывали рисунки. Это были какие-то синеватые линии, образованные множеством точек.
-Офея, Хит. – Поприветствовала фея олененка. Зверек вытянул шею, протягивая к девочке свою морду – он тоже был ей рад.
-Снова пугаешь оленей у ручья, Тин. – Произнес голос не многим ниже голоса феи. Девочка обернулась и опустила крылья, чтобы увидеть говорившего.
Это был фей. Немного выше Тин, и с совершенно белой кожей, которая излучала легкое сияние. Если не вглядываться, можно было подумать, что это просто какой-то шарик света. За его спиной трепетали шесть крыльев, расположенных сверху вниз. Они были связаны множеством тонких белых нитей. Подобные нити свисали и с кончиков крыльев. При каждом мелком взмахе, с крыльев и нитей срывались блестящая пыль, и вилась вокруг мальчика, создавая еще больше бликов света.
-Офея, Тай. А ты собираешься всегда начинать утро с наставления, а не с приветствия?
-Я салют, а салюты спят раз в год, так что понятие утра для меня весьма своеобразно. – Пожал Тай плечами.
В лесу фей, или Куинси, как они его называли, жило огромное количество этих необычных созданий. Среди деревьев, трав и цветов мелькали феи размером от цветка сирени, до человеческого ребенка. Самые большие из них, к которым относились и Тин с Таем, порой были ростом по пояс среднему человеку. Так же в каждом виде феи делились на возраста. К сожалению, у этих лесных стражей нет определений 7, 8 лет и т.д., зато есть три периода жизни: эн-фии (от рождения до 14 лет), эн-чанти (начинается с обретения силы чантикс и может длится до самой смерти), эн-салю-фии, или состояние салюта. Салютами феи становятся после обретения силы чантикса, однако могут и вовсе не достигнуть этого состояния. Силы и сущность салютов и фей кардинально различает их. Салюты даже живут отдельно от остальных фей. И становятся ими только те из лесных стражей, кто оказывается перед выбором между своей жизнью и жизнью лесного существа. Фактически в момент перерождения, фея умирает, а ночью лунный свет отдает ей свою силу, и рождается салют.
Тай и Тин были знакомы с детства. Эти двое неугомонных бесят доводили своих родителей как могли. А 2 года назад, после их обращения в чанти, случился ураган. Он пришел с запада, где простирался океан. Страшная буря принесла на берег многометровую волну. Она должна была накрыть весь лес. Многие феи, что были на западе леса, бросились останавливать волну, построив энергетический барьер на ее пути. Но их было мало. Чтобы остановить такую стихию, нужно было затормозить ее изнутри, заставить воду совершить отлив. Тай, что оказался на западном краю леса вместе с братьями, видел напрасные усилия взрослых фей. После недолгого колебания, он прорвался сквозь построенный барьер и влетел в саму волну. Магия фея рассеивала воду вокруг его крыльев и создавала магнитные токи внутри океана. Он буквально заставил волну отойти назад. Но только на это сил и хватило. Вырваться из тяжелых водных слоев ему не удалось. На берег выбросило только маленькое безжизненное тело фея с переломанными крыльями.
Теперь это безжизненное тело, было наполнено силой и с ехидцей поглядывало на свою спутницу. Тай, ставший салютом, стал будто старше, сильнее и мудрее. Но при всем этом, рядом с Тин постоянно срывался на глупости, и не переставал ее задирать. Молодая фея, которой не удалось поучаствовать в бою с океаном, теперь искала малейший повод свернуть себе шею и тоже стать салютом, как и друг. И, разумеется, получала за это целый поток насмешек со стороны этого самого друга, и еще нагоняй – от родителей.
А родители у Тин были важные – главы семей больших фей, т.е. правители крупных фей по-нашему. Правда, сие ни чуть ее не смущало. У Тин было 8 братьев и 3 сестры, и среди этой оравы она была самой младшей, так что чины и почести были не для нее. Хотя, и по характеру ей это не подходило. Однако, среди фей она считалась самой боевой и шустрой. Побеждала на всех состязаниях по скоростному полету, и по метанию диких плодов в напроказничавших хищников тоже была первой. Вот только среди фей ценилось больше умение говорить с лесом, лечить животных и петь.